– Переболею простотой, дорОгой…
Наговорю себе грехов до кучи.
– Ещё одна глазастая?
– Не трогай! Да, при смерти, да, мучается... Слушай:
А, может, нам поможет Этот? И разберёт, кто чистый, кто последний.
И чистому добавит света, а
Нам с тобой оставит лени?
– Нет, вряд ли.
У него ведь тоже
Нигде порядка нет.
И эти, в перьях,
Такими стали...
Ходят в коже,
Про них теперь и в книжках, и в поверьях...
– А разница?! Да только годы
Искупят за себя падением,
Родят красивых, умных, из породы,
Научат – кто победой, кто смирением.
– Надежде век жить. Старится, мудреет...
Да не помрёт ещё, не довершила.
– Не спи. В окошке рано потемнеет.
– Оставь её! Она уже решила.

01.1999

– Переболею простотой, дорОгой…
Наговорю себе грехов до кучи.
– Ещё одна глазастая?
– Не трогай! Да, при смерти, да, мучается... Слушай:
А, может, нам поможет Этот? И разберёт, кто чистый, кто последний.
И чистому добавит света, а
Нам с тобой оставит лени?
– Нет, вряд ли.
У него ведь тоже
Нигде порядка нет.
И эти, в перьях,
Такими стали...
Ходят в коже,
Про них теперь и в книжках, и в поверьях...

– А разница?! Да только годы
Искупят за себя падением,
Родят красивых, умных, из породы,
Научат – кто победой, кто смирением.
– Надежде век жить. Старится, мудреет...
Да не помрёт ещё, не довершила.
– Не спи. В окошке рано потемнеет.
– Оставь её! Она уже решила.

01.1999

– Переболею простотой, дорОгой…
Наговорю себе грехов до кучи.
– Ещё одна глазастая?
– Не трогай! Да, при смерти, да, мучается... Слушай:
А, может, нам поможет Этот? И разберёт, кто чистый, кто последний.
И чистому добавит света, а
Нам с тобой оставит лени?
– Нет, вряд ли.
У него ведь тоже
Нигде порядка нет.
И эти, в перьях,
Такими стали...
Ходят в коже,
Про них теперь и в книжках, и в поверьях...

– А разница?! Да только годы
Искупят за себя падением,
Родят красивых, умных, из породы,
Научат – кто победой, кто смирением.
– Надежде век жить. Старится, мудреет...
Да не помрёт ещё, не довершила.
– Не спи. В окошке рано потемнеет.
– Оставь её! Она уже решила.

01.1999